Степень бедности Миши Бальзаминова - «Клуб - Юмора»

Степень бедности Миши Бальзаминова Насколько беден Миша Бальзаминов из любимого всеми фильма по мотивам пьес Островского «Женитьба Бальзаминова" со своим жалованьем в 120 рублей в год? И насколько прав отказавший ему в первом Мишином сватовстве купец Неуеденов, говоря о таких деньгах «в одном кармане смеркается, в другом заря занимается»? Что же представляли из себя 120 рублей годового жалованья в 50-х годах XIX века, попробуем разобраться. «А он у меня всегда по моде одевается!» - хвастается вдова Бальзаминова, но даже тот модный узкий сюртучок, который на Михаиле в доме Ничкиных, Бальзаминовым явно не по карману. Действительно, 120 рублей, по сверке с воспоминаниями XIX века так мало, что непонятно, на что Бальзаминовы существуют – ведь никаких иных доходов кроме жалованья Миши у них нет. Вот что говорит о своем жалованье И.В. Васильев, волостной писарь Пошехонского уезда Ярославской губернии применительно к 1844 году: «Получая очень скудное жалованье, 84 рубля в макаровской пятитысячной по мужеским ревизским душам и 108 в карповской шеститысячной» А вот хотя бы о стоимости одежды применительно к началу 50-х годов (а первая пьеса Островского о Бальзаминове была написана в 1857-ом), из воспоминаний арзамасского крестьянина Н. Н. Шипова, путешественника, паломника, купца, маркитанта и беглого крепостного: ««Я пошел на толкучий рынок и продал свой суконный сюртук за 5 рублей.» «Пришлось издержать последние деньги на ватную шинель, которую я купил на толкучем рынке за 5 рублей 50 копеек.» И это Шипов еще на толкучке покупал и продавал. В одном из эпизодов своих странствий по России Николай Шипов, кстати, устраивается приказчиком: «При этом мне было предложено место приказчика на заводе. Я согласился. Должность моя состояла в том, чтобы наблюдать за казармами, в коих помещалось до 2000 человек рабочих, и при этом радеть о хозяйском интересе. Жалованья мне было назначено 300 рублей в год; квартира и стол от хозяина.» Так что Мише Бальзаминову, не то что до генерала, по словам Нила Борисыча, а и до иного крепостного мужика еще далеко. Коли уж мужик 300 рублей в год получает, против Мишиных 120-ти. Наличие у Бальзаминовых, кухарки Матрены само по себе комедийно-абсурдный момент. Ибо из каких же денег они платят Матрене жалованье, если Миша получает всего-то 10 рублей в месяц? Матрена не крепостная (да и откуда у Бальзаминовых крепостные?), уже не девчонка, довольно бойкая, так что цену своему труду она знать должна. К тому же Матрена и в пьесе, и в фильме относится к Бальзаминову грубовато с изрядной долей здорового деревенского сарказма – «О, Хосподи!». Действительно, сколько же платили Матрене? Разобраться в этом не очень просто. Есть данные из записок 1907 года о жалованье московских кухарок конца XIX - начала XX веков. 4-5 рублей для неопытной девушки только из деревни, рублей 12 уже для хорошей кухарки. К середине века это уже не подходит, так как удельный вес денег в те годы был явно больше. Но вот интересная деталь из воспоминаний Федора Дмитриевича Бобкова, бывшего дворового крепостного, ставшего к концу жизни купцом 1-ой гильдии, речь о 1879-ом: «На праздниках заезжал с визитом к отставному майору Михайловскому. Он ставил горшок со щами в печь. Получая 33 рубля в месяц пенсии, он вынужден был сам и стряпать, и стирать, и шить себе белье…» То есть отставной майор не мог позволить себе потратить и 5 рублей из своей месячной пенсии на самую неопытную кухарку (допустим, что цены не очень отличались в этот 20-25 летний период), что составляло примерно 1/7 его доходов. В той же пропорции логически получается, что для Бальзаминова с 10 рублями в месяц и полтора рубля на кухарку было неподъемной суммой, что для самой Матрены критично мало. Все-таки, наверное, получать она должна была что-то вроде 5-7 рублей. Непозволительная роскошь – кухарка для «господ» Бальзаминовых. Пришлось бы маменька самой кашеварить, а не барыню изображать. Так что прав купец Неуеденов, когда говорит по поводу Мишиных 120 рублей – «А по-русски и нет ничего». А нормальным жалованьем по записям того же Федора Дмитриевича Бобкова, считалось, например, в 1866-ом году, когда он устроился приказчиком на железную дорогу: «— Вы от Мейна, понимаете ли вы что-нибудь в постройках, кто вы такой? — быстро задавал он вопросы, не ожидая ответов. — Я даю вам 25 рублей в месяц. 27 апреля вы уезжаете на место. …Скоро мне увеличили жалованье, и я стал получать вместо 25 уже 50 рублей.» Как рядовой мясник стал миллионером в СССРКак китайцы печатают иероглифы, если их более 60 тысяч