Весна...

– Ах, Марфа Васильевна, краса моя неописуемая!Дайте ответ, сколько можно изводить мое маломочное сердечко?Глазки ваши мне покоя не вручают, месяц сам не собственный хожу.

– Прохор Филатович, слезьте безотлагательно с моего окна!Я барышня благопристойная, мне речи ваши внимать не вытекает. Кормилица заругает.

– Марфушечка-дорогушечка, с интеллекта меня сводите!Говорите, говорите еще… Ваш изнеженный голосок будто песня летит.

– Прохор Филатович, всего из почтения к вашему возрасту и былым заслугам не кличу на поддержка. Стоит мне пискнуть, вам бока намнут.

– Марфея, богиня моя!Встретьте давлю мою и тело, все готов возложить на алтарь вашей ослепительной красы и юности.

– Прохор Филатович, ваши приставания начинают орудовать на нервы. Вы же разумеете, наш альянс невозможен. Это мезальянс!Что вы возложите мне на алтарь?У вас и дудки ничего, кроме усов.

– Донна Марфа!Что значит зажиточность для подобный утонче и великодушной сударыни, будто вы?Всего с вашей душевной тонкостью можно оценить истинное мужество и рыцарскую доблесть. Ради вас я готов на все!Любой подвиг, любой вычура, всего изреките!

– Прохор Филатович, это переходит всякие меры приличия!Покиньте мой карниз безотлагательно. Вы ветше меня в два раза, и Глафира Андреевна давеча намекала, что у вас водятся нагульные детвора. Выприте, я не собираюсь повторять доля ваших пассий.

– Марфулечка, драгоценная моя девочка!Оплошки юности блекнут возле с кличем истинной любви. Вы взялись и вобрали в меня бытие. Будто молния сверкнула, и очистительная гроза новоиспеченного ощущения снесла былые…

– Прохор Филатович, я боготворю Василия, мы помолвлены. Выканючиваю вас настоятельно, бросьте меня в покое.

– Вы разгромили мне сердце, осведомьте это!Прощайте навек!



Прохор Филатович кинул завершающий взор на жестокосердную кралю, обернулся к теплым лучам мартовского солнышка, горько улыбнулся начинающейся весне и сиганул долу с карниза. Прошка опрятно опустился на все четыре лапы. Третий этаж для бывалого кота – не высь. «Вот недотрога!Ладно, пойду к брюнеточке из четвертого подъезда. Будто там ее… Муська, будто. Мусения Кузьминична, давя моя!Мусечка!Малипусечка!Краса моя неописуемая!»

Екатерина Лобачева