Правила жизни Шаде ! - «Фото»

Настоящее имя Хелен Фолашаде Аду, певица, 57 лет, Лондон Я — как сардина — маленькая рыбка с нереально большим ртом. У моего деда было семь жен, и каждая думала, что другие хотят ее отравить. В детстве я слушала мало музыки, потому что моя мама не особенно любила музыку. Вот папа — да, любил, но я жила с мамой. Мама ушла от отца, потому что не могла с ним жить, хотя они очень любили друг друга. Ей сложно было пережить разрыв — отец был любовью ее жизни. В день свадьбы он подарил матери красную розу. Когда отец умер, она бросила розу в его могилу — она хранила ее тридцать лет. Когда мы вернулись в Англию из Нигерии, мама устроилась на работу медсестрой в деревне. Я стала обзаводиться друзьями, и никто не обращал внимания на цвет моей кожи. Дети по природе не расисты, но они могут ими стать из-за родителей, общества и культуры. Два парня из моей деревни однажды попросили меня быть солисткой их группы, я сказала, что попробую, но я не певица, а просто девушка, которая любит веселиться. Это были отличные ребята, если бы не их слепая вера в меня, я бы не пела сегодня. Мой первый поцелуй случился на вечернем киносеансе. Мне было лет четырнадцать. Первый с., был так себе. Дело было на чердаке. Идея быть вместе с одним человеком навсегда непрактична. Вообще быть вместе с кем-то — трудно. Когда я делаю что-то, ни для чего другого в моем мире не остается места. Если я с кем-то болтаю по телефону, я болтаю только с ним. И у меня нет больше времени ни на кого другого. Когда ты выходишь на сцену, кажется, тебя кидают на съедение львам. Наверное, многие считают меня депрессивной девушкой, которая все время плачет в своей башне из слоновой кости. Я немного ведьма. Грусть в песнях — это на самом деле позитивная вещь. Ведь не песня заставляет тебя грустить — грусть уже есть у тебя внутри, а песня заставляет тебя признать это и избавиться от грусти. После того как я написала песню, она уже мне не принадлежит. В этом смысл музыки — она должна принадлежать людям. Тревогу, которую я чувствую, когда опаздываю, невозможно сравнить с той тревогой, которую я ощущаю, когда я прихожу куда-то вовремя. Англия может быть очень враждебной; она как ворчливая старая тетушка. Но ты едешь к ней и остаешься у нее, несмотря на то что она тебя все время критикует и несправедлива к тебе, даже если ты стараешься изо всех сил. Но ты продолжаешь ее любить по-своему, а потом умираешь. Эти сучки всегда переживают тебя. Мать должна быть сильной. Даже если ты не чувствуешь себя сильной, нужно делать вид. Задница. Единственная часть моего тела, к которой у меня нет претензий. Свою «Грэмми» я разбила. Я разговаривала по телефону с менеджером, мы поругались, я завелась, и мне захотелось сделать что-то эдакое. Тут я и бросила «Грэмми» на пол. Если ты выпускаешь один альбом в 10 лет, он обязан быть хорошим. Я верю в духов. Я видела привидение в доме моей матери. Я только что проснулась и увидела «это». Оно не имело формы, просто летало по комнате. Хочу, чтобы на моей могиле было написано: «Если хотите, можете танцевать прямо здесь».